Калининград. Кладбище.

Лет десять назад я жил в Калининграде, в районе под названием «Остров». Так вот, одно из любимых занятий калининградской молодежи — гробокопательство на старых немецких кладбищах с целью обзаведения стильным немецким шмурдяком и драгметаллами (в основном в виде зубов). Есть такое кладбище и остов часовенки и на «Острове» — тогда оно было почти неразграбленным, так как какие-то умники в 50-х годах прорыли канальчик, из-за которого местность подтопило, появилось болото и все основательно заросло всякой растительностью. А тут канальчик, наконец-то, замыло, и два года подряд было очень сухо — место стало проходимым. И вот одним августовским утром мой друг по кличке Кар потащил меня туда, соблазнив посулами невиданной добычи. И ведь не обманул. За день усердного копа мы стали обладателями двух десятков золотых фикс, нескольких монет, золотого же кольца и пары сережек, плюс серебряного барахла общим весом 170 грамм.

Когда стало темнеть, я засобирался домой, а Кар решил остаться, чтобы утром продолжить изыскания на местности. Когда я уходил, он все еще лопатил землю. На следующий день у меня была запланирована поездка на Голубые озера, а вот еще через день мне позвонила его мама и поинтересовалась, не знаю ли я, где находится её чадо. Это меня не насторожило, так как Кар любил заложить за воротник и делал это регулярно. И только спустя 3 дня после того, как я покинул место копа, я отправился туда снова, прихватив с собой еще одного приятеля — счастливого обладателя минака кустарного производства. Добравшись до места, я обнаружил то, что мне иногда еще снится...



После того, как я ушел, Кар умудрился наткнуться на место захоронения жителей Кёнигсберга, погибших от бомбардировок союзников. Это был слой костей толщиной около полутора метров. А в пяти метрах от этой ямы навес из полиэтилена в углу фундамента и труп Кара. Он сидел? забившись спиной в угол, глаза были открыты, а на лице была такая застывшая гримаса ужаса, что я, увидев его лицо, сам чуть не откинул копыта. Приятель же сел и стал икать. Сотовых тогда не было, так что, отойдя от столбняка, я пошёл домой вызывать ментов. Пока они приехали, пока я довел их обратно, стало опять вечереть. И вот, придя на место, менты стали все осматривать и расспрашивать меня (так как я и вызвал и последний видел Кара). Стемнело. И вдруг парень, который был с ментами (вероятно, стажер, он был чуть старше меня), подозвал старшего и сказал ему показывая на труп Кара: «А он точно мертв? А то, кажется, он только что моргал!». И в этот момент лицо трупа — ТРУПА!!! — которое уже вроде бы разгладилось, стало опять искажаться в ужасе! Как они орали! Правда, я тоже не отставал, стажер этот ломанулся прочь с воплями, я за ним, и еще один...

Потом эксперт-криминалист пытался объяснить мне, из-за чего это произошло, но я его не слушал, потому что я не верю, что лицо человека, умершего 2 дня назад, может взять и ожить. Да у него даже глаза на мгновение стали ЖИВЫЕ!
И да, в заключении о смерти было написано, что он умер от разрыва какого-то там клапана в сердце.