И тут что-то странное начало происходить. То цветок с подоконника рухнет, то настенные часы останавливаются и не тикают, пока их не потрясешь. То телек включается-выключается сам по себе.
Я молилась, святой водой по углам брызгала, но не помогло: то в кухонном шкафу посуда дребезжит, то под раковиной как будто шебуршится кто-то…
Собралась я уже в церковь идти, легла ночью спать, а меня душит кто-то.
И тут стало мне понятно: это домовой хулиганит, но явно не наш это домовой, а чужой, которому в собственном доме житья нет. Может, семейные передряги ему жить мешают, а может, при смерти лежит кто-то. Вот он и покинул свое жилище в поисках нового дома – безбедного и уютного.
Пошла я по бабулькам-сплетницам спрашивать, нет ли в нашем подъезде у кого беды какой. Так они тут же сказали, что несколькими этажами ниже живут трое несчастных женщин – и помочь им некому. Одной – девяносто с хвостиком, и она почти ничего не соображает. Вторая – дочь ее, семидесятилетняя старушка, у которой сломана шейка бедра и она теперь не ходячая. Третья – дочь второй, сорокалетняя женщина с тяжелой формой синдрома Дауна. Некому в их доме даже в магазин сходить: раньше хозяйством семидесятилетняя старушка занималась, а теперь, когда она слегла, соседи им еду приносят. А патронажной сестры пока нет – пустая вакансия, желающих работать за копейки сложно найти.
Пошла я в службу, нанялась патронажной сестрой и целых полгода ходила за этими тремя бедолагами: кормила их, стирала-убирала за ними. По деньгам – почти за спасибо, но по совести – на все сто процентов выкладывалась. Пока меня другая патронажная сестра не сменила.
Но уже в первый день моей работы в моей квартире все стихло. Перестал домовой у меня буянить: перешел, надеюсь, обратно в свой дом».
Комментариев нет:
Отправить комментарий