Однажды летом я очень сильно задержался в офисе — начальнику нужен был отчёт, и этот отчёт мог вывести меня на уровень выше по работе. На такси приехал домой уже за час ночи. Решил, что завтра, в пятницу, высплюсь получше, а сегодня, пока есть силы и желание, доработаю детали.
Пока пил кофе, расположился на кухне, открыл балкон. Было душно. Вообще, у моего балкона было одновременно по одному плюсу и минусу. Над ним не было никакой крыши, то есть ни соседей сверху, мусорящих бычками, ни единой живой души, так как крыша наша закрывалась домоправительницей на замок, чтобы туда не совались дети и местные выпивохи. А минус был незначительным: в дождь на балконе выйти покурить было невозможно. Допив кофе, я решил освежиться, выйдя на балкон. Прихватив сигареты и коробок спичек, я переступил порог, и передо мной открылся вид на ночной город в огнях. Устроившись на старенькой табуретке, я затянулся. Было уже полтретьего, и машин практически не было, город спал, стояла пронзительная тишина. Докурив, я решил: ещё часик поработаю и спать. Сел за ноутбук и начал сверять, высчитывать, записывать…
Вдруг отчётливо услышал шарканье, раздающееся со стороны балкона. Стало любопытно, что это могло быть. Выглянув на балкон, ничего странного я не заметил. Снова сел за ноутбук. И снова раздалось шарканье, но теперь уже отчётливее. Это были шаги. В голове пронеслась мысль: а ведь я не слышал, как кто-то шёл к двери на крышу. Обычно, если открывают ту дверь, лязгает замок и сквозняком ударяет в мои входные двери, а когда на крышу заходят ремонтники, мне слышен каждый их шаг. Сейчас же я шагов не слышал никаких, да и сквозняков не было тоже. Тем не менее, на крыше кто-то был. Пока мои мысли крутились в голове, я снова услышал шарканье. Только теперь оно сопровождалось каким-то поскрёбыванием, словно кошка съезжала по отделочной плитке дома. Набравшись мужества, я вышел на порог балкона и посмотрел вверх. От неожиданности и испуга ноги сами внесли меня в квартиру.
С бортика крыши на меня смотрело уродливое старушечье лицо, обрамлённое мятыми седыми волосами, колыхающимися по ветру. Что делает там эта бабка? Почему в этот час она там, на крыше, и кто её впустил? Бомжиха? Так наша домоправительница тётя Люба их на дух не переносит и всегда гоняет от дома, позакрывала все подвалы и входы на крышу (их было всего два) на замки и держала ключи только у себя. Я выглянул снова и остолбенел: бабка спустила корявые руки вниз и со всей силы скребла своими ногтями по плитке, от которой отковыривались мелкие кусочки бетона и самой отделочной старой плитки дома. Я быстро захлопнул балконные двери и выбежал из квартиры будить Любовь Игоревну.
Тётя Люба, сонная и злая, нехотя открыла мне двери, вопросительно посмотрела на такого идиота, который осмелился в четвёртом часу ночи разбудить соседку. Я вкратце рассказал о сумасшедшей старухе, Любовь Игоревна быстро схватила все свои драгоценные ключи, и мы понеслись к дверям на крышу. Моему удивлению не было предела: двери и замки были в полном порядке. Мы открыли двери, поднялись. Крыша была пустой. Я обежал все углы, поглядел вниз, вдруг сбросилась — все-таки сумасшедшая. Но освещаемые фонарями газоны и грядки под окнами были обычными. Тётя Люба проворчала под носом, что спать ночами надо и меньше работать, а то совсем покой потеряю, закрыла все замки и пошлёпала в свою квартиру. Я уже действительно начал думать, что всё мне померещилось и я заработался. Вернулся домой и вырубился на диване прямо в брюках и рубашке.
Утром я вышел на балкон покурить. Под тапками что-то захрустело. Посмотрев под ноги, я увидел кусочки плитки и бетона и вспомнил ночное происшествие. Подняв голову вверх, я, естественно, ничего не обнаружил. Собрался на работу и, выходя из квартиры, встретил заплаканную соседку с этажа, которая стояла с тётей Любой. Оказывается, ночью скончалась её мать. Обнаружили это только утром, теперь ждали скорую, чтобы констатировать смерть.
Но самое ужасное ждало меня в день похорон этой бабули. Я давно её не видел. Когда-то это была полная миловидная женщина, но, когда выносили гроб, ужасу моему не было предела: в нём лежала та самая старуха — сморщенная и худая…
Комментариев нет:
Отправить комментарий