Цыганка в морге

Поступила пожилая женщина, ориентировочно в полночь. Доставили нам её привычным способом - труповозкой (буханка такая). За неё специалисты принялись не сразу. Как сказали: -Пусть пока "согреется". Ну да ладно, пусть "греется". Тут мне как раз надо было отгружать очередную партию тел в машину и как то я забегался, что вспомнил про бабку лишь через пару часов.
На это вскрытие мне пришлось напрашиваться, потому что случай, очевидно был штатным. Таких сотни. На деле, бабка скончалась во сне. Тупо от старости. С кем не бывает? Бабка оказалась цыганкой. Это было очевидно и по ФИО её и по тому как она была одета и по фенотипическим признакам (внешний вид по генотипу). Она была полностью чёрная, то есть волосы, глаза и брови были чёрными. На удивление, ногти тоже были чёрными, но не были покрыты лаком. Она не была седой, хотя ей было где-то 96-100 лет. Точно не помню. Так вот, первичный осмотр показал, что смерть наступила от остановки сердечной деятельности. Случай действительно штатный. От подобного умирает достаточно много пожилых людей, как я уже сказал выше. Но, с самого начала, нас постоянно что-то отвлекало и не давало сосредоточиться на ней. То патана вызовут по телефону, то инструмент был не помыт, то растворы кончились. В общем худо-бедно мы всё таки приступили к вскрытию. Сняв 100500 тулупов с бабки и прочую хрень (бижутерию), мы обнаружили, что у неё удалены, а именно тупо срезаны молочные железы. На их месте просто "красовалась" соединительная ткань. Как сказал патан, что сиськи ей отрезали очень давно, потому что кожа давно зарубцевалась. Бабка была очень худой, да и вообще ссохшейся. Челюсть была вставная, но с золотыми коронками. На глазах бельмо. Так что скорее всего, она была слепой при жизни. По крайней мере, в последние годы.
Как только патан попытался сделать первый надрез на шее, свет неожиданно погас над нами. Стало абсолютно темно "хоть глаз выколи". Свет рубануло по всему моргу. Буквально сразу же, включился генератор и свет был подан. И снова патан склоняется сделать надрез, как вдруг в комнату вбегает сотрудник и просит его пройти к телефону. Патан уходит. Я остаюсь в комнате наедине с бабкой. Жутковато... Обратил внимание на её чёрные ногти, оказалось что это не ногтевые пластины из кости, а какие-то чёрные камни, тупо вставленные в пальцы. Но вставлены были хорошо и качественно. Такую херню я увидел впервые. В перчатках я решил приподнять фалангу, как вдруг рука отдёрнулась. Но, склонив это всё к остаточным рефлексам, я вновь попытался приподнять и разглядеть получше, как вдруг патан резко заходит в кабинет. Я соответственно так и не рассмотрел. Докладываю патану, что я обнаружил пока его не было. Он удивился и добавил, что наверное это цыганка из какого-то знатного рода, может быть при жизни была гадалкой. Я о цыганах не знал ничего, кроме того, что они попрошайки и мошенники, ну и то, что у них есть касты и какие-то там бароны, которые чуть ли не короли у нескольких семей или каст.

Кашира

Эта печальная история произошла летом 2007 года в городе Кашира, что в Московской Области. Сам я родом из Тулы, а в Кашире жил школьный друг Славка. По совместительству мы с ним были любителями исследовать заброшенные постройки, виделись в основном из-за общего интереса.

И вот однажды приблизительно в полдень раздался звонок от Славки:

— Здорово, Антоха. Приезжай, я, кажется, нашел новое место для исследований.

— Правда? И что за место?

— Недостроенная больница. Всё включено: тут тебе и подвал, который ведет прямиком в морг, и легенда про оборотня — в общем, есть чем поживиться. Кстати, в морг идти смысла нет, так как его достроили и он вполне себе работает.

— А почему больницу не достроили?

— Говорят, финансирование плохое было — вот рабочие и взбунтовались. Тем более, что она построена неудачно, на небольшом пригорке, и в скором времени, скорее всего, рухнет.

— Интересно...

— Ну так что, ты приедешь?

— Уже выезжаю.

Расстояние от Тулы до Каширы небольшое, всего сто километров, и уже через час я был на месте. К слову, добирался я на машине по трассе М4. Славка меня встретил, как полагается: выпили по рюмке за встречу, закусили, обсудили насущные проблемы и стали собираться в путь-дорогу. Из разговора со Славой я узнал, что сейчас он работает опером, и о том, что у него скоро будет сын — сказал, Антошкой назовут.

Стемнело. Мы двинулись в путь. С собой взяли только самое необходимое: фонарик, кое-какие съестные припасы, плюс Славка прихватил травматику.

Пришли на место. Стоит немного рассказать о внешнем виде больницы и прилегающей территории. Картина, так скажем, не красочная. Больница стоит посреди поля, вокруг на полкилометра ни одного высотного здания, да и вообще ни одного жилого помещения — вообще ничего нет. Из обитаемых мест только морг. Сама больница была двухэтажной и при лунном свете выглядела крайне устрашающе. Мы обошли больницу по периметру, по пути нам встретилось три входа — один главный и два запасных. Здание имело два крыла. При помощи фонарика разглядели, что со 2-го этажа есть выход на крышу. Также мы обратили внимание на мигание лампочки в морге.

— Скорее всего, перебои со светом, — сказал Славка.

Плач в морге

Одна моя родственница 20 лет проработала в судмедэкспертизе. Когда я была маленькая, я ее спрашивала: «Не боишься с покойниками работать?». Она мне всегда отвечала, что нужно бояться живых, а не мертвых. Но был один случай, когда она была в замешательстве.

Дело было в начале июля 90-го года. Привезли к ним на вскрытие ребенка полутора месяцев. Мать была деревенской, часто бегала к скотине и на огород, а ребенок, видно, шевелился и с подушки сполз, а чепчик завязанный на шее натянулся. Когда она пришла, лицо у ребенка уже было синим, признаков жизни не подавал. Вызвали «скорую» — пока она из города до деревни добиралась, прошло много времени. Ничего сделать не могли, констатировали смерть.

В это же время у нас у одной «шишки» утонул сын на Волге. Весь город на ушах стоял, искали его несколько дней, не могли найти. Отец каждый день ходил на берег и сидел там часами. И вот однажды сидит, в воду смотрит, и прямо перед ним сын всплыл. Достали и привезли на вскрытие, а день был выходным. Утопленник уже вздутый весь, пахнет, мясо отваливается, ну этот шишка главврачу позвонил, чтобы сегодня же вскрыли, а утром похоронят. Пока мою родственницу и врача нашли, пока на работу их привезли, уже темнеть стало. Заплатили им, чтобы после вскрытия тело обработали, обмыли, вещи оставили, чтобы сразу переодели.

Старушка из дома напротив

Дом напротив многоэтажки пугал, такой серый и неухоженный. За деревянным забором никому из знакомых Ромы быть не приходилось, в том числе и самому парню. На территории стоял не только дом, но и сарай. Раньше это был самый край города, но с годами территория города увеличивалась, поэтому бетонная цивилизация окружила одинокое строение. В доме жила старуха, молчаливая и, можно сказать, агрессивная. Она гнала всех прочь от своего жилища. Однажды был случай, когда она ударила тростью девушку. Дело в том, что она, по мнению бабушки, хотела сломать её забор. Старушка была душевно больна - это знали все, поэтому пострадавшая девушка не стала обращаться в правоохранительные органы. "Что взять с ненормальной",-говорила она. С того случая деревянный дом обходили стороной. Во дворе дети стали придумывать байки о доме и его хозяйке.

Рома с другом в очередной раз проходили мимо дома сумасшедшей бабули. В голову парня пришла идея: пробраться на территорию старушки, чтобы быть первыми, кто смог побывать за забором. Илья - лучший друг Ромы, поддержал идею друга. Для диверсии выбрали самое подходящее время - ночь. В эту февральскую ночь снег, падающий с неба, был необыкновенно красив. Большие белые хлопья медленно опускались на землю. Друзья тайно от родителей вышли на улицу в эту ночь. Если их побег обнаружится, то будет много проблем. Экипировались как надо: налобные фонари, складные ножи, штаны из плотной ткани и старые куртки, произведённые ещё в СССР. Не забыли и про капюшоны. Важно, чтобы никто не заметил проникновения на частную территорию, а то ещё милицию вызовут. Вроде бы никто не заметил. Дверь сарая не заперта. Включив фонарики, мы аккуратно прошли внутрь. Там ужасно пахло, вообще, запахом это назвать было сложно. Вонь была невыносима, но интерес оказался сильнее. Слева, возле стены, вертикально стояли мешки, этот ужасный запах явно исходил от их содержимого. Рома посмотрел в мешок, этого делать не стоило. В грязном мешке лежал пёс без головы. Внутренности уже не первый день гниют здесь. Рома мгновенно оказался на улице, там его выташнило. Илья не стал заглядывать в мешок - сразу побежал за Ромой. "Там безголовый пёс!",-громким шёпотом твердил парень. Илья не стал проверять достоверность слов друга - сразу сказал, что необходимо уйти, а на утро сообщить в милицию.

Улыбка смерти

Когда-то я работал заведующим складом, хорошенько разжирел от булочек и крепкого сладкого кофе, без которого я просто не представлял себе существования нормальной жизни.

В тот день к нам приехала разгружаться на склад фура с сырьём. Хочу объяснить, что огромное здание, приспособленное под склад, изначально было задумано совершенно для других целей и нормального подъезда для фур к этому зданию не было, но наши водители были ушлыми ребятами, и это их не пугало. За рулём фуры, что приехала с сырьём, сидел новый водитель, и он сразу же как-то не так, как все, стал заезжать во двор склада. Для того, чтоб хорошенько завернуть в этот двор, он, сдавая назад, колёсами тягача наехал на бордюры.

— Твою мать! — выругался он.

Я ленивой походкой обошёл спереди его кабину и уставился на бордюры, которые он неплохо развалил. Вот же, блин! Теперь объясняйся директору, как это получилось. Я попытался заглянуть в саму кабину, но солнце, бьющее ярким светом мне прямо в глаза, не давало нормально рассмотреть лицо водителя. Я отошёл на несколько шагов назад, ещё раз взглянул в кабину через лобовое стекло c целью увидеть лицо виновника этого досадного происшествия и тут же увидел её. Улыбку смерти.

Спасибо вам, лыжники!

У водителей есть примета, что если им вдруг видится на дороге чёрный пёс, то надо остановиться и хорошенько отдохнуть. Это как бы последнее предупреждение. И если не остановишься — беды не миновать. С чёрным псом, к счастью, мне встречаться не приходилось. Но мне повезло увидеть кое-что более интересное.

В свое время я поработал водителем грузового буса. Работы было много, платили неплохо, по принципу, чем больше проедешь, тем больше получишь. Я спал по три — четыре часа в сутки. С машины практически не вылезал, мелкую нужду справлял в пластиковые баночки, которые сразу же выкидывал в окно.

Я приспособился и есть на ходу и смотреть телесериалы. Я много курил и выпивал не меньше восьми чашек горячего кофе, который постоянно возил с собой в термосе. Знакомые и близкие стали мне говорить о том, что моё лицо опухло, как у неизлечимого алкоголика, что выгляжу я совсем неважно — хуже всякого наркота. Что мне можно сниматься в фильмах про зомби без грима.

Но я никого не слушал. Я настолько привык к перенагрузкам, что просто их не ощущал. Я зарабатывал больше других водителей, и мой мозг с наслаждением подсчитывал денежки, которые накапливались из-за того, что у меня не было времени их тратить.

В тот день я почувствовал очень неприятную слабость, не такую, как обычно. И решил так: сегодня ещё съезжу в рейс, а на завтра обязательно возьму отгул. Мне очень тяжело далась дорога в одну сторону. А надо было ещё ехать и назад, и я тронулся в путь.

Голос мамы

В тот мрачный день я убирался в цеху. Сначала я подмёл, а потом мне вдруг стрельнуло в голову хорошенько помыть пол. Я размотал резиновый шланг, приспособленный для этого дела, и с энтузиазмом принялся за работу.

Я вымыл все трещины в бетоне и все углы в помещении. Я отдраил стены, транспортёр, рабочие реакторы и наконец-то добрался до стола, на котором стояли весы. Я выгнал сильным напором воды из-под него грязь и заметил кусок какого-то кабеля. Я потянулся, чтоб достать его и выкинуть. Мне показалось, что это какой-то обрезок, и он просто лежит на земле.